29.07.2011 в 11:16
Пишет мамлеевский персонаж:Психолингвистика для говнарей.
Я приношу извинения за нижеследующийтекст бред. Более-менее понять его, наверное, смогут люди, прямо или косвенно соприкоснувшиеся с мерзостью филологии как науки. На всякий случай мне следует извиниться и перед этой конкретной прослойкой населения - в первую очередь, за собственное неумение корректно оперировать лингвистическими терминами. Я был бы рад обойтись вовсе без них, но, к сожалению, мой скудный словарный запас не позволяет мне найти более простого и точного лексического эквивалента. Если вам интересно, можете нажать на картинку с изображением филологической девы.
Итак, одна из многих и многих вещей, которые меня напрягают - теснейшая взаимосвязь языка (как системы) и мышления (отдельно взятого). На первом курсе факультета филологии и журналистики я почерпнул:
- что две эти вещи неразрывно связаны друг с другом;
- что так и неизвестно до сих пор, что же появилось ранее, хотя различных гипотез - хоть жопой ешь, выбирай себе любую;
- а это волнует больше всего, и волновало, пожалуй, задолго до того, как я имел несчастье поступить на этот злополучный факультет: язык есть огромнейшая, стихийно возникшая по негласной договоренности полифункциональная система, а как известно, любая система имеет правила, пусть даже негласные. А мышление - мышление, братцы мои, у каждой особи - в чем-то да неповторименькое, уникальненькое и хуй-проссы-по-каким-законам-функционирующее.
NB! Я интуитивно чувствую, что описанная здесь проблема принадлежит к области психолингвистики. До четвертого курса мне доучиться не удалось.
Чтобы было понятнее, рискну взять с потолка такой термин, как "субъективно-коннотативный компонент". Проще говоря, у каждого отдельного человека, разные слова, представленные в языке как условно не имеющие ярко выраженной коннотативной окраски, вызывают абсолютно индивидуальные эмоциональные реакции - в зависимости от личностных характеристик и жизненного опыта человека.
Возьмем такой единичный пример, как описание литературного персонажа. Если персонаж текста награжден примерно такими эпитетами, как "легкий, яркий, праздничный, позитивный" и т.п. - мое субъективное восприятие данного персонажа будет исключительно негативным, т.к. для меня люди, наделенные подобными личностными качествами, являются далеко не самым приятным литературным и человеческим типажом. Точно так же, если в характеристике персонажа будут содержаться такие слова как: "мрачный, унылый, больной, безумный, одинокий" - большая вероятность, что герой будет мне очень симпатичен и вызовет сочувствие, я заранее настраиваюсь на хорошее расположение к такому персонажу. Что мы наблюдаем: слова, за которыми в языке условно закреплена "положительная" коннотативная составляющая, для сознания отдельно взятого читателя являются носителями прямо противоположного "субъективно-коннотативного компонента", и наоборот.
В связи с этим интересным явлением в сознании возникает гигантская путаница - в частности, то, что самим языком условно почитается за "хорошо", отдельно взятым образцом мышления упорно трактуется как "плохо". Если приплюсовать к этому способность лексических единиц в живой речи мгновенно обрастать тоннами переносных значений, вплоть до откровенной антонимичности и еще более чудовищных преобразований, то путаница достигает вселенских масштабов.
Мне зачастую очень сложно добиться надлежащего уровня понимания в беседе, т.к. под каким-либо словом я подразумеваю одно, а мой собеседник - нечто совершенно другое, и очень много времени зачастую уходит на то, чтобы разобраться, что видит каждый из участников коммуникации в каком-либо простейшем понятии, которое, как выясняется в течение беседы, включает в себя сложный комплекс представлений, индивидуальный для каждого из участников. Зачастую даже предельная общность мировоззрений не может сгладить особенностей разницы восприятия - мышление каждого из людей начинает формироваться с момента рождения, задолго до того, как человек начинает осознавать себя; и предугадать все нюансы развития сознания не представляется возможным.
Решения этой проблемы я не вижу, и думаю, что его в принципе не существует. Напрашивается следующая мысль: язык как система являет собой одно из серьезных препятствий на пути к банальному пониманию между участниками диалога, будь то писатель и читатель, политик и избиратели, или баба Дуся и баба Клава на лавочке. Бессловесные животные понимают друг друга гораздо совершеннее, чем люди. Очередной парадокс: дар речи был дан человеку для того, чтобы полнее понять другого человека, но результаты наблюдаются прямо противоположные - наибольший уровень понимания прослеживается в ситуациях, когда люди общаются/выражают эмоции бессловесно - смех, плач, объятия, сопутствующая этим действиям жестикуляция и мимика не допускают многозначной трактовки и обилия тонкостей, не согласиться с этим трудно. С выражением мыслей, умственных выкладок сложнее - здесь даже в самом примитивном случае не удастся избежать понятийных конструкций. Впрочем, люди, между которыми установлен высокий уровень доверия, также способны более совершенно понять друг друга, зная об особенностях восприятия и учитывая "субъективно-коннотативный компонент" в речи собеседника.
URL записиЯ приношу извинения за нижеследующий
Итак, одна из многих и многих вещей, которые меня напрягают - теснейшая взаимосвязь языка (как системы) и мышления (отдельно взятого). На первом курсе факультета филологии и журналистики я почерпнул:
- что две эти вещи неразрывно связаны друг с другом;
- что так и неизвестно до сих пор, что же появилось ранее, хотя различных гипотез - хоть жопой ешь, выбирай себе любую;
- а это волнует больше всего, и волновало, пожалуй, задолго до того, как я имел несчастье поступить на этот злополучный факультет: язык есть огромнейшая, стихийно возникшая по негласной договоренности полифункциональная система, а как известно, любая система имеет правила, пусть даже негласные. А мышление - мышление, братцы мои, у каждой особи - в чем-то да неповторименькое, уникальненькое и хуй-проссы-по-каким-законам-функционирующее.
NB! Я интуитивно чувствую, что описанная здесь проблема принадлежит к области психолингвистики. До четвертого курса мне доучиться не удалось.
Чтобы было понятнее, рискну взять с потолка такой термин, как "субъективно-коннотативный компонент". Проще говоря, у каждого отдельного человека, разные слова, представленные в языке как условно не имеющие ярко выраженной коннотативной окраски, вызывают абсолютно индивидуальные эмоциональные реакции - в зависимости от личностных характеристик и жизненного опыта человека.
Возьмем такой единичный пример, как описание литературного персонажа. Если персонаж текста награжден примерно такими эпитетами, как "легкий, яркий, праздничный, позитивный" и т.п. - мое субъективное восприятие данного персонажа будет исключительно негативным, т.к. для меня люди, наделенные подобными личностными качествами, являются далеко не самым приятным литературным и человеческим типажом. Точно так же, если в характеристике персонажа будут содержаться такие слова как: "мрачный, унылый, больной, безумный, одинокий" - большая вероятность, что герой будет мне очень симпатичен и вызовет сочувствие, я заранее настраиваюсь на хорошее расположение к такому персонажу. Что мы наблюдаем: слова, за которыми в языке условно закреплена "положительная" коннотативная составляющая, для сознания отдельно взятого читателя являются носителями прямо противоположного "субъективно-коннотативного компонента", и наоборот.
В связи с этим интересным явлением в сознании возникает гигантская путаница - в частности, то, что самим языком условно почитается за "хорошо", отдельно взятым образцом мышления упорно трактуется как "плохо". Если приплюсовать к этому способность лексических единиц в живой речи мгновенно обрастать тоннами переносных значений, вплоть до откровенной антонимичности и еще более чудовищных преобразований, то путаница достигает вселенских масштабов.
Мне зачастую очень сложно добиться надлежащего уровня понимания в беседе, т.к. под каким-либо словом я подразумеваю одно, а мой собеседник - нечто совершенно другое, и очень много времени зачастую уходит на то, чтобы разобраться, что видит каждый из участников коммуникации в каком-либо простейшем понятии, которое, как выясняется в течение беседы, включает в себя сложный комплекс представлений, индивидуальный для каждого из участников. Зачастую даже предельная общность мировоззрений не может сгладить особенностей разницы восприятия - мышление каждого из людей начинает формироваться с момента рождения, задолго до того, как человек начинает осознавать себя; и предугадать все нюансы развития сознания не представляется возможным.
Решения этой проблемы я не вижу, и думаю, что его в принципе не существует. Напрашивается следующая мысль: язык как система являет собой одно из серьезных препятствий на пути к банальному пониманию между участниками диалога, будь то писатель и читатель, политик и избиратели, или баба Дуся и баба Клава на лавочке. Бессловесные животные понимают друг друга гораздо совершеннее, чем люди. Очередной парадокс: дар речи был дан человеку для того, чтобы полнее понять другого человека, но результаты наблюдаются прямо противоположные - наибольший уровень понимания прослеживается в ситуациях, когда люди общаются/выражают эмоции бессловесно - смех, плач, объятия, сопутствующая этим действиям жестикуляция и мимика не допускают многозначной трактовки и обилия тонкостей, не согласиться с этим трудно. С выражением мыслей, умственных выкладок сложнее - здесь даже в самом примитивном случае не удастся избежать понятийных конструкций. Впрочем, люди, между которыми установлен высокий уровень доверия, также способны более совершенно понять друг друга, зная об особенностях восприятия и учитывая "субъективно-коннотативный компонент" в речи собеседника.