Тараканы нестройными рядами заползают в голову на шабаш. Слезы, большие и маленькие, становятся ежедневной традицией. Улетающий летний оптимизм все сложнее ловить за хвост и притягивать обратно.
Никому не нужное, неинтересное, ленивое и абсолютно бессильное ничтожество и посмешище.
Но это внутри.
А снаружи происходит разное.
Сходила на Notre Dame De Paris, осуществила одну из главных мечт жизни. Да, состав не тот, не 1999 года. И последний из Тех Артистов — Лавуа — проскочил мимо моего дневного сеанса прямиком на вечерний.
Но уже на моменте, когда из колонн выползли горгульи под Le temps des cathédrales я просто сдерживала беззвучные рыдания, не веря своим глазам.
Перед тем, как идти в зал, моя спутница спросила, мол, а какая у тебя любимая песня? Хотя бы топ-3? Я назвала какие-то, но потом на каждой песне у меня мелькала мысль: а почему я не назвала эту? Невозможно выбрать.
Не опишу свои эмоции, да и незачем — в сердце-то они отпечатались намертво. Знаю только, что если они-таки соберутся и заедут в СПб еще раз, я приложу все усилия, чтобы мы с Настей сходили вдвоем. Особенно, если Лавуа еще к тому времени будет
На работе треш какой-то. Из искренней дружелюбной атмосферы мы как-то незаметно перекочевали в нечто странное, довольно лицемерное, с жесткими рамками и контролем.
Меня чуть-чуть повысили, но я очень четко ощущаю, что повышение неоправданное. И сама чувствую, что немного слабее других повышенных, и руководство, судя по всему, это тоже видит.
А впереди день рождения. Денег на него нет, желания пока тоже. Ну, две недели еще, авось что-то из этого и появится.
Вообще, наверное, много чего можно написать для памяти. Но сил нет даже слова адекватно складывать.